«Хороших стихов много вокруг меня. Просто у меня лично нет такого словосочетания, которое я хотел бы сейчас петь»
Гера Моралес — культовый человек, который как по мне так настоящий отец регги в России. Впервые его голос и группу «Джа дивижн» я услышала курсе на первом по кухонному радио. И это был совсем новый музыкальный рисунок, о котором я даже не подозревала. А потом мы стали соседями на Сыромятниках. Вот это поворот!
Гера Моралес — культовый человек, который как по мне так настоящий отец регги в России. Впервые его голос и группу «Джа дивижн» я услышала курсе на первом по кухонному радио. И это был совсем новый музыкальный рисунок, о котором я даже не подозревала. А потом мы стали соседями на Сыромятниках. Вот это поворот!
«Я занимаюсь жизнью. Я живу. “Живи, как живётся, великая честь. Всем нам придётся в могилку залезть!” И поэтому я живу как живется. Конечно, у меня есть свое предначертание, и я его знал с самого рождения. Интуитивно-неинтуитивно. Но я знал, что музыка будет в этом. Так и получилось. Я занимаюсь музыкой, служу музыке во имя музыки. Не для того, чтобы быть очень счастливым от славы и обилия поклонников, и денег. Нет. Это искусство ради искусства. Ради того, чтобы искусство жило, существует своего рода клиника, где искусство изучается и всячески-всячески обслуживается. Мне нравятся художники именно такого типа, которые харизматичные. Из которых просто прет сила, харизма. Я таких людей очень люблю, уважаю и считаю, что самая большая ценность нашей жизни — это встречаться с такими людьми, иметь возможность их обнять, поздороваться, улыбнуться. Чем чаще ты встречаешься с уникальными людьми, тем больше заполненность жизни. Моя жизнь как раз заполнена интересными встречами с уникальными людьми. Я счастлив от того, что живу ими, живу именно так, как я живу.
Пссс! Если вам лень читать, то можно послушать аудио версию нашей беседы. Там посочнее текста будет — тык на ссылку!
Как музыка стала неотъемлемой частью жизни
Возможно потому, что так было задано природой. Природой того, что есть вибрации. Эти вибрации некоторые люди проводят, некоторые не проводят. А тем, которые эти вибрации проводят, людям очень важно понимать, что они своей силой искусства творят чудеса.
Вот Боб Марли. Он даже смог, можно сказать, остановить политическую склоку и примирить двух политиков силой своей мысли, силой искусства. И поэтому мы отвечаем за то, что нам дано.
Мне кажется, я знал, что буду музыкантом с рождения. Я пел все время и масенький, и повзрослевший, но я всегда пел. Я помню, был момент, когда я еще только писать-то плохо умел, но я решил, у меня была цель, записать на слух все песни Высоцкого. Я реально вот сидел и писал вот эту песню, самую, наверное, сложную его песню.
Как твоя музыка меняет мир или людей?
Музыка не меняет мир. Она просто присутствует в этом мире. А мир и люди это все уже очень серьезная субстанция. Музыка тоже не менее серьезная субстанция. Просто люди живут и живут. Но появляются такие явления, как Боб Марли, который выстрелил. Сделал маленький остров популярным на весь мир. И все в этом мире знают, есть регги, есть Ямайка, есть Боб Марли, One Love, и все такое.
Я к тому, что эти звезды выстреливают независимо от каких-то исторических или политических явлений. Это свой мир. Он живет по какому-то своему вселенскому мировведению. И в этом вселенском мировведении исторические процессы, политические процессы не всегда важны. Ну, я бы сказал, вообще не важны. То есть, эти миры соприкасаются, но очень относительно.
Возможно потому, что так было задано природой. Природой того, что есть вибрации. Эти вибрации некоторые люди проводят, некоторые не проводят. А тем, которые эти вибрации проводят, людям очень важно понимать, что они своей силой искусства творят чудеса.
Вот Боб Марли. Он даже смог, можно сказать, остановить политическую склоку и примирить двух политиков силой своей мысли, силой искусства. И поэтому мы отвечаем за то, что нам дано.
Мне кажется, я знал, что буду музыкантом с рождения. Я пел все время и масенький, и повзрослевший, но я всегда пел. Я помню, был момент, когда я еще только писать-то плохо умел, но я решил, у меня была цель, записать на слух все песни Высоцкого. Я реально вот сидел и писал вот эту песню, самую, наверное, сложную его песню.
Как твоя музыка меняет мир или людей?
Музыка не меняет мир. Она просто присутствует в этом мире. А мир и люди это все уже очень серьезная субстанция. Музыка тоже не менее серьезная субстанция. Просто люди живут и живут. Но появляются такие явления, как Боб Марли, который выстрелил. Сделал маленький остров популярным на весь мир. И все в этом мире знают, есть регги, есть Ямайка, есть Боб Марли, One Love, и все такое.
Я к тому, что эти звезды выстреливают независимо от каких-то исторических или политических явлений. Это свой мир. Он живет по какому-то своему вселенскому мировведению. И в этом вселенском мировведении исторические процессы, политические процессы не всегда важны. Ну, я бы сказал, вообще не важны. То есть, эти миры соприкасаются, но очень относительно.
Новые имена и русский язык
Сейчас кажется, что нет звезд, очень мало людей интересных. Как-то вот умудрилось выстрелить время, в историческом аспекте, когда появилось огромное количество музыкантов. Невероятное! Если брать рок-н-ролл и его появление. Ладно, как астролог я могу объяснить это тем, что Скорпион, что именно его влияние было и все такое. Но сейчас за 20 лет я не скажу, что в России появилось хоть одно интересное музыкальное имя. Тут начинаешь пугаться. А почему так? Почему в 90-е года выстреливали именами, и до сих пор благодаря этим мы сливкам и живем? Ну, после каких-нибудь 2003 года, Noize MC и мне кажется, это последнее интересное явление в жизни культуры русской.
И просто произошла полная какая-то остановка интересных людей. Я не знаю. Ну, появились, конечно, имена, но меня за сердце они не сильно хватают. Не знаю, та же самая, допустим, Монеточка. Ну, не врубаюсь я в такое. Это трудно поставить рядом даже с Noize МС. Хотя они вместе выступают, но это уже другой нюанс.
Вообще, существовать сейчас, когда происходит война и кровопролитие, говорить на русском языке уже немножко сложно, корёжно. Я понимаю, что я сейчас говорю уж очень ультра. Но у меня остановилось после 2014-го года, у меня остановилось написание песен. Потому что мне показалось, русский язык из-за того, что было это насилие, стал дискредитирован. Потому что этим языком пользуются люди, я бы не сказал, что хорошие. Совсем нехорошие.
И у меня просто остановился процесс, Я старался-старался сочинить и то, и то, и то. Но как поэт, мне кажется, я немножечко сдох с того момента агрессии. А потом начал все время убегать и убегать то в одну страну, то в другую. А когда уж совсем все зашло до пиздеца, а, то тут там Господь Бог приказал, говорит такой, ну-ка вспомни всю свою генетику. И я, конечно, вспомнил, что мой дедушка — еврей. И что он разведчик. И что это мой самый любимый родственник был. Так вышло, что он был самый любимый. Он мне оставил такой подарок. Я всегда считал, что по мамам можно уезжать в Израиль. Нет, оказывается, можно было и по маме, и по дедушке. Вот. И я узнал об этом уже когда надо было что-то делать.
Сейчас кажется, что нет звезд, очень мало людей интересных. Как-то вот умудрилось выстрелить время, в историческом аспекте, когда появилось огромное количество музыкантов. Невероятное! Если брать рок-н-ролл и его появление. Ладно, как астролог я могу объяснить это тем, что Скорпион, что именно его влияние было и все такое. Но сейчас за 20 лет я не скажу, что в России появилось хоть одно интересное музыкальное имя. Тут начинаешь пугаться. А почему так? Почему в 90-е года выстреливали именами, и до сих пор благодаря этим мы сливкам и живем? Ну, после каких-нибудь 2003 года, Noize MC и мне кажется, это последнее интересное явление в жизни культуры русской.
И просто произошла полная какая-то остановка интересных людей. Я не знаю. Ну, появились, конечно, имена, но меня за сердце они не сильно хватают. Не знаю, та же самая, допустим, Монеточка. Ну, не врубаюсь я в такое. Это трудно поставить рядом даже с Noize МС. Хотя они вместе выступают, но это уже другой нюанс.
Вообще, существовать сейчас, когда происходит война и кровопролитие, говорить на русском языке уже немножко сложно, корёжно. Я понимаю, что я сейчас говорю уж очень ультра. Но у меня остановилось после 2014-го года, у меня остановилось написание песен. Потому что мне показалось, русский язык из-за того, что было это насилие, стал дискредитирован. Потому что этим языком пользуются люди, я бы не сказал, что хорошие. Совсем нехорошие.
И у меня просто остановился процесс, Я старался-старался сочинить и то, и то, и то. Но как поэт, мне кажется, я немножечко сдох с того момента агрессии. А потом начал все время убегать и убегать то в одну страну, то в другую. А когда уж совсем все зашло до пиздеца, а, то тут там Господь Бог приказал, говорит такой, ну-ка вспомни всю свою генетику. И я, конечно, вспомнил, что мой дедушка — еврей. И что он разведчик. И что это мой самый любимый родственник был. Так вышло, что он был самый любимый. Он мне оставил такой подарок. Я всегда считал, что по мамам можно уезжать в Израиль. Нет, оказывается, можно было и по маме, и по дедушке. Вот. И я узнал об этом уже когда надо было что-то делать.
Конечно, я не могу, чтобы не писалось. Я постоянно работаю. Если у меня не писалось, то всегда писалось у великих поэтов. Например, Гумилевва. У него настолько прекрасные стихи, что сделать их музыкой, сделать регги-песнями — это как нечего делать. Реально очень просто. Хороших стихов много вокруг меня. Просто у меня лично нет такого словосочетания, которое я хотел бы сейчас петь и запомнить на свою жизнь, чтобы потом можно было петь и улыбаться воспоминаниями о том, как эта песня создана, как она была спета там-то, сям-то. И нести эту песню, сделать ее живой. А сейчас у меня нет набора слов. Мне кажется, что они все стали дешевыми. Любой набор красивых слов. Но когда я читаю хорошие стихи, на русском языке, я восхищаюсь.
Новый виток жизни
Это жестко, конечно. Но пришлось быстренько изменить свою жизнь. И всё к лучшему, как я понимаю. Потому что я живу, пою, играю, занимаюсь. То есть жизнь продолжается. Она сложная. Прибавился и иврит, я его учу. Он действительно сложный.
Так как я несу великое искусство в искусстве, то я сейчас перевел Вертинского на иврит, потому что он здесь был, ему здесь понравилось. Я уже собрал информацию, когда и сколько народу было на его концерте. Семь тысяч человек! Нормально, да? Семь тысяч человек в Иерусалиме слушали вертинского концерт в 30-м году!
Вот это я понимаю величие прекрасного искусства на русском языке. Мир сильно изменился за эти сто лет. Вот, и для музыки настало время сложное. Во-первых, всё-таки эпоха цифровая наступила. Если музыка что-то могла где-то как-то стоить, то с момента появления цифры музыка стала легче. И благодаря этому стало ее возможно больше слушать. Это хорошо. Но она перестала приносить, конечно, доход какой-либо вообще.
И, соответственно, туда устремились исключительно именно подвижники или те, у кого тщеславие очень сильное.
Новый виток жизни
Это жестко, конечно. Но пришлось быстренько изменить свою жизнь. И всё к лучшему, как я понимаю. Потому что я живу, пою, играю, занимаюсь. То есть жизнь продолжается. Она сложная. Прибавился и иврит, я его учу. Он действительно сложный.
Так как я несу великое искусство в искусстве, то я сейчас перевел Вертинского на иврит, потому что он здесь был, ему здесь понравилось. Я уже собрал информацию, когда и сколько народу было на его концерте. Семь тысяч человек! Нормально, да? Семь тысяч человек в Иерусалиме слушали вертинского концерт в 30-м году!
Вот это я понимаю величие прекрасного искусства на русском языке. Мир сильно изменился за эти сто лет. Вот, и для музыки настало время сложное. Во-первых, всё-таки эпоха цифровая наступила. Если музыка что-то могла где-то как-то стоить, то с момента появления цифры музыка стала легче. И благодаря этому стало ее возможно больше слушать. Это хорошо. Но она перестала приносить, конечно, доход какой-либо вообще.
И, соответственно, туда устремились исключительно именно подвижники или те, у кого тщеславие очень сильное.
Про вдохновение
Ну вот Боба Марли я назвал. Я бы еще назвал Вертинского Александра Николаевича своим учителем. Из гитаристов я бы, конечно, назвал Андреаса Сиговья, великий учитель, постановщик рук, можно сказать, самый великий.
Из гитарного мира еще и Пако де Люсиа. Я его увидел в Советском Союзе в какой-то передаче, “Утренняя панорама” что ли. Я помню, как я стоял, так и сел на пол. Это тот редкий случай, когда ты не думаешь о кресле, куда сесть, как сесть и так далее. Просто я тут и сел, у меня чуть ли пасть не открылась! Он играл пьесу свою знаменитую. Она меня так завела, увидев и услышав это, я про себя решил: “Ага, я буду гитаристом. Я это знаю. Я буду гитаристом!”
Страхи и счастье
Я боюсь болеть, как и любой человек. Не хочу болеть, не хочу лежать в больницах. Лучше уж сразу уйти.
Я боюсь, но если я с этим столкнусь, то буду готов, так как я медик по первому образованию. Но все равно это ужасно грустно, когда близкие уходят, и ты, например, это наблюдаешь своими глазами. Ну, отчасти участвуешь там в помощи, чтобы помочь ему уйти красиво. Но... Вообще, это самое грустное.
А так, что я еще боюсь? Ничего не боюсь. Не знаю. Я пою про марихуану с советских времен. В принципе, ко мне должны были бы применить санкции миллионы раз. Поэтому, наверное, я уже устал бояться. И тот факт, что я сейчас в обычной демократичной стране нахожусь, это говорит очень о многом. О том, что я могу быть по крайней мере в покое.
Счастье? Счастье редко удается. Оно, например, когда человек живет, а у него дети выросли, ну, и стали как бы жить своими жизнями, хорошими. Никто, слава Богу, в тюрьму не сел. Все приличные, дети есть, все хорошо. Родители при этом живы и здоровы. И вот этот человек, у которого живы-здоровы родители, и у которого выросли дети, может почувствовать себя счастливым. Потому что у него по логике все есть.
Но самое главное, должно быть ощущение полноты жизни при жизни. Вот. Это счастье. Я не скажу, что у меня когда-то было ощущение полноты. Так что я счастливым еще надеюсь стать.
Я думаю, что когда-нибудь мы будем все счастливее. Потому что мы живем в такое время, в такую тяжелую эпоху. Надоело на самом деле ставить себя все время в какую-то предельную ситуацию. А что бы я делал, если бы я? Из-за это меньше всего хочешь, меньше о чем думаешь.
Жизнь, она не для счастья.
Она для жизни. Просто жить достойно, нормально — это уже хорошо. Уж если тебе наградили жизнью, если ты уже вынужденно родился, то уж “Живи, как живется. Великая честь! Всем нам придется могилку залезть”.
Музыка регги самая эпическая музыка. По ней философия мироздания часто такая, что по идее надо грустить. Но если грустить, тогда не будет музыки рэгги. И поэтому надо выживать, играть музыку рэгги и таким образом насильно, можно сказать, воздействовать на эти небеса, холодные и мрачные, чтобы они, мягко говоря, отпускали, давали возможность И возможность людям иногда вдохнуть.
Ну вот Боба Марли я назвал. Я бы еще назвал Вертинского Александра Николаевича своим учителем. Из гитаристов я бы, конечно, назвал Андреаса Сиговья, великий учитель, постановщик рук, можно сказать, самый великий.
Из гитарного мира еще и Пако де Люсиа. Я его увидел в Советском Союзе в какой-то передаче, “Утренняя панорама” что ли. Я помню, как я стоял, так и сел на пол. Это тот редкий случай, когда ты не думаешь о кресле, куда сесть, как сесть и так далее. Просто я тут и сел, у меня чуть ли пасть не открылась! Он играл пьесу свою знаменитую. Она меня так завела, увидев и услышав это, я про себя решил: “Ага, я буду гитаристом. Я это знаю. Я буду гитаристом!”
Страхи и счастье
Я боюсь болеть, как и любой человек. Не хочу болеть, не хочу лежать в больницах. Лучше уж сразу уйти.
Я боюсь, но если я с этим столкнусь, то буду готов, так как я медик по первому образованию. Но все равно это ужасно грустно, когда близкие уходят, и ты, например, это наблюдаешь своими глазами. Ну, отчасти участвуешь там в помощи, чтобы помочь ему уйти красиво. Но... Вообще, это самое грустное.
А так, что я еще боюсь? Ничего не боюсь. Не знаю. Я пою про марихуану с советских времен. В принципе, ко мне должны были бы применить санкции миллионы раз. Поэтому, наверное, я уже устал бояться. И тот факт, что я сейчас в обычной демократичной стране нахожусь, это говорит очень о многом. О том, что я могу быть по крайней мере в покое.
Счастье? Счастье редко удается. Оно, например, когда человек живет, а у него дети выросли, ну, и стали как бы жить своими жизнями, хорошими. Никто, слава Богу, в тюрьму не сел. Все приличные, дети есть, все хорошо. Родители при этом живы и здоровы. И вот этот человек, у которого живы-здоровы родители, и у которого выросли дети, может почувствовать себя счастливым. Потому что у него по логике все есть.
Но самое главное, должно быть ощущение полноты жизни при жизни. Вот. Это счастье. Я не скажу, что у меня когда-то было ощущение полноты. Так что я счастливым еще надеюсь стать.
Я думаю, что когда-нибудь мы будем все счастливее. Потому что мы живем в такое время, в такую тяжелую эпоху. Надоело на самом деле ставить себя все время в какую-то предельную ситуацию. А что бы я делал, если бы я? Из-за это меньше всего хочешь, меньше о чем думаешь.
Жизнь, она не для счастья.
Она для жизни. Просто жить достойно, нормально — это уже хорошо. Уж если тебе наградили жизнью, если ты уже вынужденно родился, то уж “Живи, как живется. Великая честь! Всем нам придется могилку залезть”.
Музыка регги самая эпическая музыка. По ней философия мироздания часто такая, что по идее надо грустить. Но если грустить, тогда не будет музыки рэгги. И поэтому надо выживать, играть музыку рэгги и таким образом насильно, можно сказать, воздействовать на эти небеса, холодные и мрачные, чтобы они, мягко говоря, отпускали, давали возможность И возможность людям иногда вдохнуть.
Ты любишь людей?
Нет.
Почему?
Ну если сравнивать с кошками и собаками. Возьмем собак Корги, например. Представьте, человека и Корги. Я сразу выберу Корги. Потому что она улыбается 100% всегда.
Ну может быть, я шучу отчасти. Но и не отчасти.
У меня есть друзья, но их мало. Я их могу по пальцам посчитать. Но зато это друзья, кому я доверяю свою жизнь. И знаю, что я могу им доверить другого своего друга. Вот так мы перебираемся по миру. И вот я знаю, что в Париже у меня есть очень хорошая знакомая, подруга. Очень хороший сын моего друга детства и так далее. То есть совершенно необычные разные люди, но они как важные заколочки по всему земному шару. И это делает меня счастливым уже потому что я есть. Это я возвращаюсь к тому вопросу про счастье.
Да, счастья во мне хватает!»
Нет.
Почему?
Ну если сравнивать с кошками и собаками. Возьмем собак Корги, например. Представьте, человека и Корги. Я сразу выберу Корги. Потому что она улыбается 100% всегда.
Ну может быть, я шучу отчасти. Но и не отчасти.
У меня есть друзья, но их мало. Я их могу по пальцам посчитать. Но зато это друзья, кому я доверяю свою жизнь. И знаю, что я могу им доверить другого своего друга. Вот так мы перебираемся по миру. И вот я знаю, что в Париже у меня есть очень хорошая знакомая, подруга. Очень хороший сын моего друга детства и так далее. То есть совершенно необычные разные люди, но они как важные заколочки по всему земному шару. И это делает меня счастливым уже потому что я есть. Это я возвращаюсь к тому вопросу про счастье.
Да, счастья во мне хватает!»
Гера регулярно выкладывает у себя что-то поэтичное и на слабую долю. Если любите такое, забегайте к нему послушать!
